![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Про запасы и потоки
May. 30th, 2011 10:40 pmПрочитал интервью У.Браудера на Снобе. Там много чего интересного. По крупным вопросам может быть выскажусь в другой раз. А здесь отмечу, скажем, вот этот фрагмент.
В период с 1996 по 1999 год с баланса «Газпрома» исчезли активы, равные всем активам американской компании Exxon (Exxon Neftegaz Limited, дочернее предприятие крупнейшей в мире негосударственной нефтегазовой компании Exxon Mobile Corporation. – Прим. ред.). Они оказались под контролем девяти членов руководства компании. В 1999 году пришел Алексей Миллер, он пообещал, что активы перестанут покидать компанию.
То есть крали не прибыль, а именно собственность.
И это волновало нас больше всего. Потому что, если крадут прибыль, ее хотя бы в следующем году можно получить. А в «Газпроме» разворовывали собственно компанию.[...]
А теперь кто ворует?
Нынешнее руководство. Но уже не собственность, а только прибыль.
И это лучше.
И это лучше. Вместо того чтобы украсть месторождение, они, скажем, продают газ на Украину и забирают себе часть прибыли. Или строят трубопровод и тратят на него в три, или в пять, или в десять раз больше, чем он должен стоить, – это откаты.
Так вот у меня большие сомнение вызывает вот это "И это лучше". Кому лучше и для чего? Понятно, я не рассматриваю фантастическую (по кр. мере для России) ситуацию, когда менеджеры крупной государственной компании не воруют и эффективно управляют, так что честное патерналистское государство может кормить прибылью мириады сирых и убогих, а честное либеральное государство может распродать акции компании за афигительные деньги и направить эти деньги, скажем, на реформу полиции. Предлагаю посмотреть на реальную ситуацию. И задаться вопросом: что лучше с точки зрения экономического развития страны?
В первом варианте - растаскивание активов - откусанный кусок, оказавшись полностью в частных руках, в общем попадает в среду, гороздо более рыночную, чем исходная госкомпания, и в гораздо большей степени начинает подчиняться рыночной логике. Да, разумеется, никакого идеального рынка в стране и в мире нет, и все рано новая частная хозяйственная елдиница в некоторой степени будет прибегать к публично-властным инструментам в своих интересах. Но это вопрос степени. Она заведомо намного меньше исходной компании и, как можно ожидать, эта ее внерыночная деятельность будет гораздо более ограниченной - примерно такой, как у какого-нибудь крупного агропромышленного или кондитерского холдинга, собранного из осколков советских предприятий.
Представим теперь другую реальную ситуацию. Консолидация государственного контроля над гигантской государственной компанией привела к полному прекращению "откусывания" активов, и теперь менеджмент ворует часть прибыли (заметим - очень большую часть), а остальная часть направляется в бюджет, т.е., на покупку политической поддержки населения. Учитем также, что для таких гигантских компаний их прибыль в изрядной часть объясняется монопольными привилениями, создаваемыми в той или иной форме госрегулированием. Таким образом создается стабильная система, функционирующая в коррупционной логике, более того - тотально коррупционная. (Здесь я понимаю слово "коррупция" не в ругательном, а в описательном смысле - как использование публично-властных полномочий для получения личных доходов в ущерб публично-властным функциям.) Насколько я понимаю, она совершенно типична для недоразвитых стран или для развивающихся стран (вроде Индии или некоторых латиноамериканских стран) в период их хронической стагнации. При этом политически она почти непрошибаема.
Так вот, действительно ли "с точки зрения пользы Родине" второе "лучше" чем первое? Как-то сомнительно. Скорее уж я склонен считать, что с точки зрения перспектив страны попил активов гораздо менее неблагоприятен, чем попил прибылей.
(Я намеренно оставляю в стороне вопросы этики и общественных представлений о справедливости. Вторая ситуация может вызывать у людей чувство несправедливости, но, наверное, в меньшей степени, чем первая. Это имеет соответствующие политические последствия. Этому можно противопоставлять те или иные этические аргументы. Но пока я говорю только о перспективах развития.)
В период с 1996 по 1999 год с баланса «Газпрома» исчезли активы, равные всем активам американской компании Exxon (Exxon Neftegaz Limited, дочернее предприятие крупнейшей в мире негосударственной нефтегазовой компании Exxon Mobile Corporation. – Прим. ред.). Они оказались под контролем девяти членов руководства компании. В 1999 году пришел Алексей Миллер, он пообещал, что активы перестанут покидать компанию.
То есть крали не прибыль, а именно собственность.
И это волновало нас больше всего. Потому что, если крадут прибыль, ее хотя бы в следующем году можно получить. А в «Газпроме» разворовывали собственно компанию.[...]
А теперь кто ворует?
Нынешнее руководство. Но уже не собственность, а только прибыль.
И это лучше.
И это лучше. Вместо того чтобы украсть месторождение, они, скажем, продают газ на Украину и забирают себе часть прибыли. Или строят трубопровод и тратят на него в три, или в пять, или в десять раз больше, чем он должен стоить, – это откаты.
Так вот у меня большие сомнение вызывает вот это "И это лучше". Кому лучше и для чего? Понятно, я не рассматриваю фантастическую (по кр. мере для России) ситуацию, когда менеджеры крупной государственной компании не воруют и эффективно управляют, так что честное патерналистское государство может кормить прибылью мириады сирых и убогих, а честное либеральное государство может распродать акции компании за афигительные деньги и направить эти деньги, скажем, на реформу полиции. Предлагаю посмотреть на реальную ситуацию. И задаться вопросом: что лучше с точки зрения экономического развития страны?
В первом варианте - растаскивание активов - откусанный кусок, оказавшись полностью в частных руках, в общем попадает в среду, гороздо более рыночную, чем исходная госкомпания, и в гораздо большей степени начинает подчиняться рыночной логике. Да, разумеется, никакого идеального рынка в стране и в мире нет, и все рано новая частная хозяйственная елдиница в некоторой степени будет прибегать к публично-властным инструментам в своих интересах. Но это вопрос степени. Она заведомо намного меньше исходной компании и, как можно ожидать, эта ее внерыночная деятельность будет гораздо более ограниченной - примерно такой, как у какого-нибудь крупного агропромышленного или кондитерского холдинга, собранного из осколков советских предприятий.
Представим теперь другую реальную ситуацию. Консолидация государственного контроля над гигантской государственной компанией привела к полному прекращению "откусывания" активов, и теперь менеджмент ворует часть прибыли (заметим - очень большую часть), а остальная часть направляется в бюджет, т.е., на покупку политической поддержки населения. Учитем также, что для таких гигантских компаний их прибыль в изрядной часть объясняется монопольными привилениями, создаваемыми в той или иной форме госрегулированием. Таким образом создается стабильная система, функционирующая в коррупционной логике, более того - тотально коррупционная. (Здесь я понимаю слово "коррупция" не в ругательном, а в описательном смысле - как использование публично-властных полномочий для получения личных доходов в ущерб публично-властным функциям.) Насколько я понимаю, она совершенно типична для недоразвитых стран или для развивающихся стран (вроде Индии или некоторых латиноамериканских стран) в период их хронической стагнации. При этом политически она почти непрошибаема.
Так вот, действительно ли "с точки зрения пользы Родине" второе "лучше" чем первое? Как-то сомнительно. Скорее уж я склонен считать, что с точки зрения перспектив страны попил активов гораздо менее неблагоприятен, чем попил прибылей.
(Я намеренно оставляю в стороне вопросы этики и общественных представлений о справедливости. Вторая ситуация может вызывать у людей чувство несправедливости, но, наверное, в меньшей степени, чем первая. Это имеет соответствующие политические последствия. Этому можно противопоставлять те или иные этические аргументы. Но пока я говорю только о перспективах развития.)
